«Утверждение, что в монастырях живут люди недалёкие, угрюмые, которые постоянно плачут и бьют лбом о землю, давно устарело. Многие сегодня знают: монах — человек высокообразованный, весёлый и открытый для мира, а главное — радостный, и делится радостью с окружающими». Эта мысль окончательно прописалась в моей голове после знакомства с игуменом Марком (Быстриковым), казначеем Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, и преподавателями его воскресной школы Анной Лашиной, Александром Афанасьевым и Александром Шубиным.
 
Монастырю более 500 лет. Пережил и противостояние польско-литовскому войску, и войны, и революции, и богоборчество… Но древние традиции, бережно хранимые в обители, не были нарушены даже в самые страшные для русского монашества времена. Сохраняются они и сейчас.
 
— То, что мы впитали от наших старцев, потихоньку передаём при помощи Божией нашим послушникам, — рассказывает отец Марк. — Я считаю, что мы должны соблюдать традиции, а не расслабляться, ведь на нас все смотрят, и наше дело — молиться, и мы обязаны профессионально это дело выполнять.
 
— Да, школа старчества ощущается, — говорит преподаватель Анна Лашина. — И главная традиция школы, которую мы передаём сегодняшним воспитанникам, — большая любовь к людям.
 
— О да! Наши старцы были все любвеобильные, — улыбается батюшка.
 

 
─ Видимо, это и подтолкнуло вас прийти в монастырь? Отец Марк, расскажите, как вы ушли из мира.
 
— Когда я окончил химический факультет, то почувствовал, что устал от асфальта, захотелось на воздух. Вот и уехал из родного Воронежа работать учителем в деревню. Детишек я очень люблю, и, наверное, поэтому мы сразу стали очень дружны, вместе играли в футбол, ходили на рыбалку, на мотоцикле гоняли… У нас сложился хороший коллектив. Но когда я отработал положенный срок и стал собираться уезжать, они недоумевали, говорили: «Ну вот, Андрей Владимирович жил себе спокойненько, ни с кем здесь из девушек не общался; наверное, у вас невеста есть, раз вы уезжаете?» — «Да, у меня есть невеста, я ей верность храню, и мне надо уже идти к ней», — ответил я, после чего они меня зауважали и решили, что отпускают. Ну что я мог им ещё сказать? Тогда же нельзя было говорить, что я человек верующий и, тем более что в монастырь ухожу. Я с 15-ти лет стал посещать храм. Для меня это был великий труд. Еду в троллейбусе и смотрю по сторонам: нет ли знакомых? Страшно ведь — а если заметят? А когда заходишь в церковь, тогда спокойно вздыхаешь.
 
В 1988-м году по благословению архимандрита Алипия (сейчас он схиепископ на покое в Украине) я поступил в Псково-Печерский монастырь. Батюшка написал отцу Иоанну, что приедет молодой человек, который хочет стать монахом. Я по такому горячему сердечному стремлению, можно сказать, действительно как к любимой невесте, по юношескому максимализму пришёл в монастырь. Конечно, это был очень рискованный поступок. Бог ведь не даёт каких-то трудностей, искушений, испытаний, а даёт порыв, влюблённость. И человек или в брак вступает (потом, конечно, бывают и разводы, и всякие искушения), или идёт в монастырь. Это чистое такое безумие юношеское было. Но, как говорится, безумству храбрых поём мы песню…
 
Поначалу было сложно. Мы не разумели, что в последние времена спасаются не какими-то аскетическими подвигами, но терпением болезней и скорбей, послушанием начальству, смирением. И когда я приехал, то думал: авва Дорофей, «Невидимая брань»… Жаждал подвигов, как в ІІІ-ІV веках, но, как говорит святитель Игнатий Брянчанинов, «тех высот духа не дано нашему времени». Поэтому вначале самое сложное было от этих иллюзий избавиться и нести то послушание, которое должен был.
 
Для всех нас, иноков, примером служат афонские монахи. Там действительно жизнь духа, но афонцев нам не достигнуть, и мы обязаны нести крест служения ближним. И особенно такие монастыри, как наш… Город. Паломники. Чиновники. Генералы. Государственные деятели… И мы, «полагая душу свою», должны людям, приезжающим к нам, дать почувствовать Божественную благодать, которая имеется в каждой обители нашей Русской Православной Церкви.
 

 
— Отец Марк, а в чём особенность служения в наше время?
 
— Время сейчас благодатное. И пока оно такое, мы стараемся завоёвывать те сферы жизни, которые сегодня с Церковью мало ассоциируются. Ну, например, театр, песня… даже танцы, хореография. Почему мы должны это отдавать на откуп людям безбожным, вкладывающим жуткое содержание в прекрасную форму?! Это такой крест, и нам нужно его нести — крест служения людям. А как иначе? Открытость, доброжелательность, жизнерадостность… Почему мы, православные, должны быть хмурыми, занудными? Как Златоуст говорит: «Пусть иудеи, пусть язычники плачут, пусть они сокрушаются», — а мы такое имеем сокровище радости, особенно в пасхальные дни!
 
— Вы упомянули о воспитании детей. Расскажите о жизни вашей воскресной школы.
 
Игумен Марк: — После безбожного времени появилась возможность говорить слово Божие, и сразу у нас начались занятия, отцы стали проповедовать. Ну, преподаватели, думаю помогут мне рассказать о школе…
 
Анна Лашина: — Воскресная школа наша существует с 1988-го года. Сейчас у нас обучается 120 человек, шесть детских групп и одна для взрослых. Берём детей с трёх лет.
 
Игумен Марк: — Я считаю, что это очень важно, чем раньше, тем лучше.
 
Анна Лашина: — Да, вырабатывается благочестивая привычка. Они привыкают, может быть, даже многого не понимая.
 
Александр Афанасьев: — Через воцерковление детей к Богу приходят и взрослые.
 

 
Анна Лашина: — Мы ездим в паломничества, это ведь тоже элемент воспитания. Очень часто в таких поездках дети впервые исповедуются, причащаются.
 
Игумен Марк: — Для них это великое дело; ведь сложно в такой обстановке исповедоваться, но им соответствующий вкус прививается; и хочется верить, что они на всякую гадость не будут падки. Однако дети есть дети, даже если они выпускники воскресной школы: всё равно болеют мирскими болезнями: увлечение компьютером и телефоном, вольность в слове. Но мы надеемся, что у наших детей будут духовный иммунитет, крепкий штурвал, и они смогут вырулить среди соблазнов и искушений, и проведут корабль своей души к цели, обходя утёсы, стремнины. Конечно, были случаи, что выпускники уклонялись от пути благочестивого, но потом, через несколько лет, возвращались и быстро восстанавливались.
 
— Отец Марк, как относились старцы к детям?
 
— Все старцы наши, начиная с отцов Саввы, Симеона, Серафима, любили детишек и говорили по слову Господню: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное». Поэтому, глядя на детей, мы видим в них Ангелов. Им от Бога дан такой дар, и мы, иноки, схожи с детьми. Обет у нас: послушание, целомудрие и нестяжание. Дети целомудренны, нестяжательны (живут за счёт родителей) и слушают старших. Они иноки как бы по своей природе. И я думаю, что не надо спешить возрастать, ибо многое теряется. Но, с другой стороны, не будьте детьми умом. Во всём нужен дар рассудительности. И вот дар рассудительности у старцев наших был. Это очень ценно: рассудительность в советах, вера в Промысл Божий. Отец Иоанн детишек всегда приветит, какой-то подарочек даст… Никогда в обители не боялись принимать детей, воспитывать и проводить экскурсии.
 
— Многие воскресные школы делают праздничные концерты, ставят спектакли… Совместимы ли театр и христианство?
 

 
Игумен Марк: — Сейчас этот вопрос очень актуален. Вот ты, Александр (обращается к актёру и режиссёру Александру Афанасьеву), сыграл серого волка; надо каяться, что ты сыграл отрицательный персонаж. И как нам быть? Это вопрос очень сложный, открытый для Церкви. Что можно, чего нельзя? Но интересно должно быть, увлекательно. А как?.. И в нашей церковной среде ведь есть радикальные люди, которые говорят: театр — только «стерильный», музыка — только не рок сатанинский. Я считаю: это не совсем верно. Вот прекрасная группа «Сыновья России», иеродиакон Рафаил по благословению Святейшего Патриарха выступает с патриотическими песнями. Правильно, не нужно этого бояться.
 
Александр Афанасьев: — Сейчас я сам стал инсценировки писать… по-православному. У нас были две сказки на Рождество и на Пасху, серия про медвежонка и ёжика, по мотивам известного произведения «Ёжик в тумане». И дети сыграли.
 
Анна Лашина: — В наших сценках от Рождества до Пасхи, я считаю, рост налицо. Ведь наше послушание в воскресной школе — путь нашего личного покаяния, личного воцерковления через работу с детьми. И это не самовыражение, не театр одного актёра, где я — главный, а дети меня слушают. Мы растём вместе, преодолеваем свои страсти, учимся говорить, слушать и слышать.
 
Александр Афанасьев: — Была у нас инсценировка и о новомучениках. Дети с батюшкой ездили в Бутово, Москву, по другим святыням…
 

 
Игумен Марк: — Они увидели своими глазами, какую трагедию пережила Россия в ХХ веке. Не дай Бог, чтобы она повторилась. Вот это должно быть лейтмотивом в воспитании подрастающего поколения: кровью новомучеников Церковь жива. Нужно, чтобы детишки прониклись этим, чтобы их потом не могли сбить с правильного пути.
 
— А кто пишет стихи, музыку?
 
Анна Лашина: — Песни мы используем известные и пишем свои. У нас есть музыканты, звукорежиссёры, аранжировщики. Отец Марк — автор нескольких стихов, музыку к которым написал Александр Шубин.
 
Игумен Марк: — Детишки любят такое всё радостное, озорное. Они в храме молятся, а потом им нужно немножко переключиться. Здесь нам помогает музыка.
 
Александр Афанасьев: — Мы хотим научить детей общению, не отрицательному, которое очень часто можно встретить в сегодняшнем обществе, а через добрые сказки, песни, сценки, через ту же самую композицию «Бутово».
 
Игумен Марк: — Однако у нас не хватает людей творческих: композиторов, музыкантов… У нас же провинция, глушь.
 
Александр Шубин: — Но мы учимся. Батюшка молится, помогает с инструментами: вот синтезаторы, гитары, колонки купили.
 
Анна Лашина: — И учимся, и трудимся. В монастыре ведь (да и в миру тоже) без труда над собой жить невозможно…