Церковь Христова всегда считала пастырскую заботу о военнослужащих делом особой важности. Так, во времена древней Церкви верующих в Бога солдат и полководцев, относительно всего христианского сообщества, было значительно больше. Тому пример — дружина равноапостольного князя Владимира, являвшаяся остовом первой христианской общины. Многие столетия Православная Церковь и русское воинство составляли единое целое. Вера в Христа, героизм и жертвенность были присущи и военачальникам, и солдатам, «за веру, Отечество и народ живот положившим»…
 

 
С тех пор немало воды утекло. Современный мир навязывает другие ценности и идеалы. Юноши призывного возраста чаще всего не горят желанием служить в армии, находя поводы для «отмазки». И только немногие идут в армию, чтобы утвердить мужское достоинство, приобрести ценный жизненный опыт, отдать долг Родине. О том, как возродить уважение к воинской службе, как осуществляется сотрудничество Церкви и армии, мы беседуем с председателем отдела Белорусского экзархата по взаимодействию с вооружёнными силами Республики Беларусь протоиереем Сергием Кузьменковым.
 
— Сегодня молодёжь старается разными способами «откосить» от службы в армии. А ведь 20-30 лет назад парня, который не служил, считали неполноценным; ни одна девушка не хотела встречаться с таким юношей. На ваш взгляд, батюшка, как возродить потерянный авторитет к воинскому долгу, к армейской службе?
 
 — Я тоже застал то время, когда к парню, не служившему в армии, относились, как к изгою. А сегодня — наоборот. По мнению многих, только лишившийся ума соглашается служить, имея возможность, как вы выразились, «откосить». Мне кажется, такие метаморфозы происходят от отсутствия веры, воспитания, положительного примера рядом. Поэтому сегодня, в первую очередь, нужно возродить нравственность, чтобы она стала фундаментом жизни человека.
 
Служба в армии всегда называлась священным долгом мужчины. С самого детства мальчишку готовили к тому, что он будет защитником своей земли, народа; а это мама, отец, сестра, жена, дети… Ребёнок рос, осознавая, что от него, его военной подготовки зависят мир и покой на земле. И к этому мы должны сегодня стремиться.
 
— Нельзя не согласиться с вами, отец Сергий. Но мне не понятно, почему мужчина готов жизнь отдать за свою семью, но не желает защищать страну, в которой живёт?
 
— Потому, что он дальше своего носа ничего не видит, духовно беден и сызмальства привык удовлетворять только своё «Я». Ему никто не объяснил, что страна, в которой мы живём, и есть наш общий дом, состоящий из множества семей, и долг каждой ячейки общества послать от себя защитника. Если мы хотим называться народом, то должны придерживаться своих культурных и духовных традиций, основанных на нравственных и патриотических началах православного христианина. А как по-другому!
 
 — Не раз общалась с восемнадцатилетними ребятами на эту тему, и многие своё нежелание служить объясняли процветающими в армии дедовщиной, неуставными взаимоотношениями, несправедливостью и прочими негативными явлениями.
 — Конечно, не всё в армии идеально. Но, согласитесь, дедовщина есть и в школе, и в училище, и в техникуме, и на работе. А что, на гражданке мы мало дерёмся?! Однако из-за несправедливого или жестокого воспитателя, учителя, начальника мы не перестаём учиться, работать… Я считаю, что человек не должен избегать среды, которая, по его мнению, безнравственна, а стараться собственным поведением, путём следования своим идеалам привнести что‑то доброе в общество, которое ему не нравится.
 
Я служил в пограничных войсках в Средней Азии и как все новобранцы о службе знал понаслышке (муштра, плохая кормёжка, дедовщина). Никто в то время в воинских частях не проводил «день открытых дверей», как сейчас. Естественно, первое время было нелегко и физически, и морально — из-за нового состояния, образа жизни; но я понимал, что должен вписаться в этот строгий распорядок дня: подшивать белые подворотнички, заниматься строевой и боевой подготовкой, уборкой, и чтобы не было нареканий.
 
А что, на гражданке этого не требуется от человека?! Но если парень в мирской жизни распущен, не воспитан, то для него обычный армейский режим — уже дедовщина, а все приказы — сущая несправедливость. А в чём несправедливость? В том, что его приучают к дисциплине, безоговорочному выполнению приказов, требований уставов, жизни в воинском коллективе, где «Я» нет места? Понятно: не всем нравятся послушание, терпение, смирение; и недавние недовоспитанные сограждане сопротивляются, бунтуют и, соответственно, получают нагоняи от командиров, а, озлобившись, поступают ещё хуже; так и возникает порочный круг. Повторюсь: семья должна воспитывать мужчину, готовить его не только к службе, но и быть мужем, отцом.
 

 
— Но сейчас многие дети растут не в полных семьях, и мальчишками занимаются обычно мама с бабушкой, не всегда даже есть дедушка, чтобы внести мужскую нотку в воспитание внука.
 
— Именно поэтому при епархиях и храмах создаются военно-патриотические клубы. В этом году пройдёт 11 республиканский слёт. От каждой епархии будет выступать сборная команда (по пять мальчишек младшего и старшего возрастов). Обычно слёты проходят на территории пограничных отрядов. Ребята живут по воинскому распорядку, так что с юного возраста имеют представление о быте и буднях военнослужащих. И многие, я слышал, в восторге от того, что разрешается разобрать и собрать настоящее оружие, от общения с военнослужащими, и даже нравится, что очень вкусно кормят. Приказы выполняют с удовольствием, ибо видят в них смысл. А смысл здесь даёт, как мне кажется, вера, которая столетиями созидала нравственный облик человека и нашего народа, его защитников, укрепляла армию, формировала военную духовную культуру.
 
Так как военно-патриотическое движение православное, то в распорядок дня включаются молитвы, беседы со священниками. Стремимся привить мальчишкам духовное начало, христианские традиции честолюбивого воинства, чтобы они со временем стали основой современной армии, как это было когда-то. Здесь, кстати, и компенсируется, так сказать, отсутствие отца в семье…
 
— Отец Сергий, когда вы служили в армии, были ли среди солдат верующие, и как к ним относилось командование? Есть ли разница между юношами, которые воспитываются в православной среде, и в обычных мирских семьях?
 
— В моё время крестик невозможно открыто являть, но он был практически у всех. Мы крестики носили в блокнотах вместе с иконками и переписанными молитвами. Но, помню, два украинских парня, не снимавших крестики, пострадали: сначала их убрали из нашего взвода, а потом — и из погранвойск.
 
Сейчас подобных «религиозных конфликтов» не происходит. Армия и Церковь сегодня — соработники. В Евангелии есть такие слова: «Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое». Всё зависит от состояния души. Наша задача — помочь молодому бойцу духовно окрепнуть, освободиться от рабства страстей, гордости, зависти, разрешить духовную проблему, которая его терзает в процессе службы. Это может происходить в личной или коллективной беседе, на причастии или исповеди. Мы делаем всё необходимое, чтобы воинский коллектив сплотился и креп духом, а бойцы осознали, что служение — это священный долг.
 
Верующие ребята дружелюбнее, дисциплинированнее, не допускают неуставных отношений. Очень строго у них развит принцип подчинённости, и, как говорят командиры, они надёжнее при обращении с оружием.
 

 
— Батюшка, приходят ли к вам командиры воинских частей с просьбой окормлять их часть?
 
— Очень часто обращаются. Просят, чтобы священник участвовал в воспитательном процессе постоянно. Жизнь показала и доказала, что Церковь для вооружённых сил — верный союзник и помощник. И во время татаро-монгольского ига, Смутной годины, Великой Отечественной войны Церковь благословляла русского воина на борьбу за свободу и независимость своего Отечества. Защитники всегда были готовы, по слову Господа нашего, «положить душу за други своя». Командиры стали понимать, что в человеке самое главное — духовное начало. Да, солдата можно научить всему, но как он этим будет пользоваться, зависит от его внутреннего мира.
 
Сегодня в гарнизонах и воинских частях строятся храмы. Отмечаются престольные праздники для воинства, во внутренних войсках — в честь святого мученика Иоанна Воина, а у пограничников — в честь Архистратига Михаила. На праздниках небесных покровителей проходят торжественные богослужения, на которых присутствует командование. К примеру, у пограничников в день памяти Архистратига Михаила подводятся итоги работы по реализации Соглашения между органами пограничной службы и Белорусской Православной Церковью, а наиболее отличившиеся офицеры и священнослужители, награждаются церковным нагрудным знаком с изображением Архангела на ленте.
 
— То есть у армии появился интерес к религии…
 
— Я бы сказал, появился не интерес, а человек стал более открыт к религии. Сегодня служат в армии солдаты, которые учились в воскресных школах, семинариях, были прихожанами храмов, имеют практический духовный опыт. Они умеют исповедоваться, готовить себя к таинству, и даже просят исповедовать. Делятся своим духовным опытом с товарищами. Сейчас в армии многие открыто являют себя верующими, и это ни у кого не вызывает негативного отношения. И мы не изобретаем велосипед. Ведь на территории Беларуси некогда существовало около двадцати полковых храмов. Были полковые священники, которые постоянно находились в воинском коллективе. Сейчас мы заняты возрождением того, что утеряно, выходим на стезю, проложенную в своё время великомучеником Георгием Победоносцем, благоверными князьями Александром Невским и Дмитрием Донским и многими другими святыми воинами.
   
А ведь батюшка прав: необходимо вернуться к собственным историческим корням, от которых столетиями питались наши сознание и культура. Как говорил великий русский полководец Александр Суворов: «Молитесь Богу — Он ваш генерал, и защищайте дом Пресвятой Богородицы!»