Святые чрезвычайно важны для народа: «Не стоит город без святого, а село — без праведника».
 
Святые — послы Бога в народе. Святые — предстоятели за народ перед Богом. Без святых нет народа. Если какому-то народу не нужен Бог и Его святые, то и Богу не нужен такой народ.
 
Двадцатый век дал нам невероятное количество святых. Но среди этого многочисленного сонма выделяются два человека. Их особенность в том, что они открыли нечто новое в отношениях народа и Бога. Причём не специально. Жили так, как понимали себя, но Бог дал им сделать непроизвольное открытие.
 
Сами по себе святые ищут одного своего спасения. Но для Бога и народа святые важны всё-таки не только своим спасением, но и тем, что обновляют отношения Бога и народа. Бог-то нас всегда видит, а вот народу нужен тот, кто научит его видеть Бога близко. Видеть Бога — это и есть вера. И святые учат народ вере. Такими необычными святыми, которые совершили подвиг веры и научили народ чему-то новому в вере, стали Павел Груздев и Силуан Афонский.
 

 
Есть две точки зрения на мир: с неба — на землю и с земли — на небо.
 
Павел Груздев сумел посмотреть на народ с неба и увидел, что Церковь шире церковной ограды. Он смог увидеть сыновей и дочерей Бога не исключительно в священниках, монахах и прихожанах, но и в людях, сущих в простом зраке: шофёрах, врачах, рабочих, крестьянах. Он догадался, что община — это не только общество за чаем после Литургии или слушающее батюшкины залитургийные лекции, а все, служащие Богу правдой и жертвой.
 
Он увидел: Церковь на самом деле — весь мир, работающий Богу, без разделений на епархии и приходы. Так сказать, очевидное и невероятное заключается в том, что и Сам Бог аналогично смотрит на мир. Отец Павел научил нас видеть себя глазами Бога.
 
Силуан Афонский, наоборот, сумел привлечь внимание народа к небу. Он пригласил нас попробовать наладить беседу с Богом.
 
В истории Церкви людей, собеседников Божиих, — не так уж много. Самым великим собеседником Бога был царь Давид (с его великолепной книгой — Псалтирь). Не «Война и мир» и не «Гамлет» — лучшие книги, а именно Псалтирь — книга книг всех времён и народов. В ней — верх поэзии, драматургии и настоящие глубины премудрости.
 
Почти все святые учёные люди оставили после себя поучения. Но масштаб Псалтири, мощь мысли, сила духа оказались непревзойдёнными.
 
Одни авторы пишут для народа, другие — для вечности, иные — Богу. Как ни странно, поучавших народ и делившихся тайными знаниями было много; однако учёных святых людей, кто непрерывно смотрел на небо и всю жизнь обратил в диалог с Богом, — единицы.
 
Внезапно такой человек родился в России, в Тамбовской губернии, в обычном русском селе. Бог избрал нового Давида не среди духовной профессуры или князей Церкви, а среди пастушков, как это однажды было с юным Давидом. Им оказался Семён Иванович Антонов.
 
Божие избранничество и харизма — не от людей. Они — дар Божий, вложенный Богом в особенную душу, подготовленную к выбору самим человеком. Душа молодого крестьянина была воспитана его отцом. Главными отеческими добродетелями явились два очень важных мирских сокровища: мир и великодушие.
 
«Блаженны миротворцы, ибо они сынами Божиими нарекутся». А когда нарекутся, то становятся великими душами, питаемыми Святым Духом, — и мы их узнаем по великодушию. Мир — это внутреннее устроение. Великодушие — мир души, явленный и основанный в Боге.
 
Пример такого мирного устроения души и великодушия крестьянского парня мы видим в двух фрагментах его жития.
 
Первый фрагмент о мирном устроении души.
 
Однажды Семён с отцом пришёл на своё поле и увидел, что некто гребёт руками их пшеницу, и хотел остановить вора, но отец не позволил, пожалев странника и помянув Бога, от Которого — и бедность, и достаток…
 
Парня забрали в армию, подарившую ему сотоварища. Другу пришло письмо из родной деревни с сообщением об измене невесты, прижившей ребёнка. И вот просыпающееся в духе сердце будущего святого Силуана научило сердце товарища и миру, и великодушию, и блаженству. Семён посоветовал другу простить невесту и принять её вместе с ребёнком. И — о чудо! — произошло преображение и друга, и невесты, и родителей.
 
Когда друг возвратился в деревню, то его встретили родители и невеста с ребёнком на руках — СКУЧНЫЕ. Солдат взял дитя на руки и… улыбнулся ему. И вдруг все ожили, засмеялись и стали обниматься.
 
Вот для чего и нужны святые — учить быть, как Бог, и жить в блаженстве вместе с Богом. Это блаженство и смогли принять наученные Семёном крестьяне.
 
Семён рано вкусил блаженство и… заболел тоской по небу, куда стремилась его душа, ища источник блаженства — Бога. И жизнь святого превратилась в один непрерывный диалог с Богом, который подвижник отразил на бумаге:
 
 

 
Сила, с которой святой устремился душой к Богу, его честность и простота подняли его на уровень псалмопевца Давида. Однако Давид общался с Богом в понятиях Ветхого Завета, потому его книга наполнена мотивами борьбы, победы, кознями врагов и прочими моментами духовной и физической борьбы; а Новая Псалтирь Силуана проникнута не духом военно-политического доминирования, не конями, мечами, сетями, колесницами, сокрушёнными зубами, левиафанами, «вранами на нырище», птицами, «особящимися на зде», военными трубами; то есть пропитана евангельским духом любви и населена святыми и Ангелами. Пространство Псалтири Силуана — это наполовину преображённый мир. Наполовину рай на земле. Его Псалтирь — дневник паломника, стоящего у врат Царства Небесного.
 
Такая Псалтирь Евангелия непременно должна была явиться и в христианском мире, и в Русской Церкви. Одним Давидом дело не могло окончиться. Ведь жизнь не завершается завтра. Тысячи лет будет существовать род человеческий, и непременно появится человек, любящий Бога больше других; и он опишет историю своей любви к Господу — ещё одну Псалтирь, уже нового времени.
 
Странно не то, что её сочинил Силуан, а то, что она не была написана раньше.
 
Очень жаль: святые почти не оставили нам своих дневников; мы не знаем внутренних хроник Преподобного Сергия Радонежского или полной духовной истории великого Серафима Саровского. Несомненно, их повести (наряду с повествованиями сотен других святых) были бы так же захватывающи и драматичны, как и писания святого Силуана. Слава Богу, что Павел Груздев и преподобный Силуан, вдохновлённые Богом, приоткрыли нам тайны святости.
 
Читая произведения Силуана, мы узнаём в них себя. В его словах будто нет ничего нового. Всё это душа знает, но… выразить не может. А он, так тонко и верно, открыл нас в Боге и Бога — в нас.
 
Писания святого делятся на три больших блока. Первый посвящён личному отношению с Богом. В нём святой смотрит вверх. Во втором блоке описывает то, как он видит себя по отношению к своему народу и Земле. В нём он смотрит вниз. И третий блок показывает, что изменяет человека и приближает его к Богу, — действие Святого Духа.
 
Многие из нас зашорены негласным запретом на самостоятельную беседу и самостоятельные отношения с Богом: мол, это и опасно, и дерзко. Более того, нам предлагают общаться с Богом посредством чужих диалогов — молитв, причём под наблюдением старцев или иных духовных вожатых. То есть наша самостоятельность в отношениях с Богом практически сведена к нулю. А контакты священников и мирян отчуждаются до отношения посвящённых медиумов, знающих в духовном мире едва ли не всё и вся, и профанов, не ведающих о духовном мире почти ничего.
 
А теперь представьте: вы приехали к отцу в родной дом и беседуете с ним по «методичке», да ещё под наблюдением наставника, в вас не очень-то разбирающегося. Но хозяин дома — родной отец! Любимый. Доверенный. Он же всё знает про вас!..
 

 
Так, и ни одна, даже самая прекрасная, молитва не может выразить всех наших нюансов отношения с Богом. Например, мы часто читаем каноны и акафисты об исцелении или упокоении своих близких и родных. И большая часть текста не бывает «созвучна» нашей ситуации, ибо в нём описываются иные обстоятельства жизни, вытекающие из личного опыта святого. Да ещё нередка путаница в тексте, ведь беседа святого, в которой смешаны пространство и время, обычна для древности, но не совсем понятна сегодня. В этих произведениях часто описывается проблематика чужого горя и чужой беды. Но мы, отключив критическое восприятие текста и не понимая его сути, читаем всё, как есть, будто выполняем послушание.
 
Вот и получается, что молитвы у нас имеют ценность подоходного налога на счастье и здоровье. Мы платим Богу терпением и временем чтения, а не осмысливанием и приложением души.
 
Отсутствие личного диалога с Богом — огромное упущение и даже травма в отношениях с Господом.
 
Разумеется, есть профессионалы: архитекторы, врачи, учителя, автомеханики, электрики и прочие специалисты; они глубоко разбираются в своих сферах деятельности и помогают нам вести хозяйство. Так и в духовном мире. Наставник и священник — лица, недоступные нам по глубине харизмы и посвящению в таинства. Им прилично давать нам советы и «мастер-классы». Но жить одними советами нельзя. Бог дал голову не только для ношения шапки…
 
Святой Силуан совершил прорыв в искусстве личного, не формального общения с Богом. Мало того, он учит, как это делать:
 
 
Всё, как в семье. Есть и старший брат, и младший. Старший, например, чинит с отцом автомобиль, а младший стоит рядом и вникает в суть дела: о чём беседуют они и как работают.
 
Так у нас со святыми. Мы, как младшие братья, учимся у них беседовать с Богом и работать вместе с Ним. Житие преподобного Силуана есть открытый «мастер-класс» жизни с Богом.
 
Писания святого затрагивают ещё один важный аспект самосознания личности христианина. У нас сложилась традиция, не позволяющая мирянину и младшему священству шагу ступить без благословения. Регламентировано поведение младшего звания вплоть до мелочей. По современным понятиям, не только мирской человек, не привязанный к духовному лидеру местной общины, но и священник — без духовного куратора находятся в страшной опасности.
 
Многие мирские и священство тщетно ищут наставников, которым они могли бы вручить свои волю, ум и сердце полностью и безоговорочно. Но сегодня на всех кураторов не хватает. Да их никогда не хватало. Духовное водительство и непременный контроль не существовали в Русской Церкви в массовом порядке. Сельский батюшка не был безусловным и авторитарным лидером своей общины.
 

 
И, конечно, Господь не может допустить, чтобы спасение в обязательном порядке замыкалось на суперхаризматике и духовном директоре. Обязательно должен существовать альтернативный вариант жизни в Духе. Да и не столь ущербно сотворён человек, дабы христианин не мог спастись без наставника. Ведь мы не братия одинокого монастыря в Нитрийской пустыне. Мир и формы спасения не являются одинаковыми у египетского монаха-пустынножителя и пожилой многодетной кондукторши рязанского троллейбуса. Духовная диктатура — не единственный план жизни в Боге.
 
Вместе с тем, отказ быть личностью, подпав под власть духовного лидера, чреват духовным паразитизмом пасомых и соблазном сектантского авторитаризма самих лидеров.
 
Бог всё предусмотрел. Для этого Он и послал в мир Своего главного Наставника и Утешителя — Духа Святого. Здесь важно уточнить: афонская традиция духовной жизни, в отличие от нашей, гораздо серьёзнее смотрит на возможность прямого действия Святого Духа на человека, помимо институтов церковной власти. Афон больше доверяет человеку, чем иные русские мирские батюшки-зилоты. Афон, эта обитель смирения и воздержания, от которой мы могли бы ждать особенной суровости и нетерпимости к свободе человека, более ценит Божественное достоинство человека и его Божественную свободу, нежели остальной мир.
 
Не так давно произошёл показательный случай конфликта афонского мировосприятия и традиционного семинарского русского богословия. На Святой Горе разгорелась звезда святости Порфирия Кавсокаливита, после смерти которого был опубликован его дневник и письма. Суть их в том, что в раю нам понадобится не умение бороться с бесами, а умение общаться и любить Бога. Святой уверен: бесов победить нельзя, ибо они бессмертны, а природа и силы их вечны. У них миллион жизней. И нашей единственной жизни жалко на борьбу с бесконечной пустотой. Да и опыт противостояния бесам не будет востребован в раю. Избавиться от них можно не «духовным самбо» и не «третьим духовным даном», а приближением к Христу. Чем ближе к Богу человек, тем далее от него бесы.
 
Профессор А. Осипов резко обвинил святого Порфирия в прелести, потому что только тот не борется с бесами, кто находится в прелести. А Греческая Церковь объявила его святым. Вышло нехорошо. Разная традиция и разный опыт.
 
Святой Силуан близко к сердцу воспринял духовный опыт Афона и очень много написал о действии Святого Духа на душу как Наставника и Учителя.
 
Однажды к нему явились проповедники-имябожники, приехавшие с Нового Афона, и стали излагать суть своего учения, смутившего тогдашнюю Церковь. Святой выслушал и задал единственный вопрос:
 
— Ты сам так учишь или говоришь от Святого Духа?
 
Проповедник был потрясён вопросом и смолк. Гости с Нового Афона молча ушли.
 
Преподобный уделял основное место в преобразовании души не столько личному подвигу, бывшему для него лишь условием личного преображения, а действию в ней Святого Духа, Который один в силах изменить человека. Он вообще считал это главным — есть на сердце Святой Дух или нет. Силуан был уверен: когда Утешитель приходит и живёт в сердце, то Он может Сам творить с сердцем то, что угодно Богу.
 
Опыт святого чрезвычайно важен для нас. Слова святого: «Ты сам говоришь или говоришь от Святого Духа», — должны стать мерилом нашего отношения к людям. От Святого Духа я вещаю супругу, матери, ребёнку, заказчику, священнику либо простому попутчику или ищу своего? Очень простой и важный вопрос, позволяющий определить своё место в мире и перед Богом. Он позволяет понять: что такое грех? Грех — всё, что сделано без Любви. Грех — жизнь без Бога.
 
 

 
Этот вопрос помогает нам понять и оценить жизненный путь: идём в рай или опускаемся в ад? Если я даю место Святому Духу в своём сердце и позволяю Ему преображать меня, — это одно дело. А если Дух и не ночевал в моей душе, то я разрушаюсь и падаю вниз, — и это другое дело. Если нет во мне Святого Духа, значит, во мне живёт иной персонаж, потому что свято место пусто не бывает.
 
Оценивая наследие преподобного Силуана Афонского, можно сказать: он не просто велик тем, что по времени жизни близок к нам и пишет о вещах, нам понятных; а в самом деле велик, ибо приоткрыл тайну величия человека, близости Бога и сумел этой тайне научить народ. Не всякому смертному дан такой великий дар — научить человека тому, что он сын Бога и Его любимое творение.
 
Невозможно без волнения читать Псалтирь Силуана — дневник бесед человека с Богом. В ней он устремляется к Господу своей сильной душой и максимально сокращает расстояние между Богом и человеком. И мы видим, как это делается.
 
Во многих местах святой спрашивает о чём-то Бога и получает ответ. И мы восторгаемся и содрогаемся от того, что его диалог с Богом реален. Мы поражаемся диалогам и чудесам, бывшим со святым, и говорим в своей душе: «Работает!»
 
Силуан Афонский обновил веру не только в своей душе, но и в душах десятков тысяч читателей и почитателей. Он показал близость Бога к человеку, открыл многим немые уста, научил беседовать с Христом, желать и приглашать к себе в душу Святого Духа и позволять Ему действовать в нас.
 
В преподобном Силуане Афонском явился редчайший тип святости, обращённой одновременно к Богу и к Его народу в нужное время и в нужном месте:
 
 
В то время, когда была разрушена Русская Церковь, в то время, когда шатаются устои всех церквей в мире, в то время, как соль становится несолёной, Бог посылает в мир Своего святого, который учит понимать Святого Духа в условиях разобщённости и нестроений, постигших мир. Вот роль Святого Духа, указанная Богом, особенно востребованная в наше время: «Когда же приведут вас в синагоги, к начальствам и властям, не заботьтесь, как или что отвечать, или что говорить, ибо Святый Дух научит вас в тот час, что должно говорить. Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлёт Отец во имя Моё, научит вас всему и напомнит вам всё, что Я говорил вам».
 
Личное свидетельство о Боге и есть смысл проповеди. Святой на личном примере произнёс проповедь длиною в жизнь о близости Бога. Преподобный Силуан на своём примере показал, как приходит Дух и как Он учит.
 
Слава Богу, что Он посылает таких святых Своему народу в то время, когда они больше всего нужны народу. Лишний раз поражаешься заботливости Бога, Его любви к нам, которая из простого тамбовского мужика может сделать нового Давида-псалмопевца. Любовь Божия не только создала духовного писателя, но и подарила народу человека, научившего его накоротке беседовать с Троицей. Эта Любовь Господа вернула народу дар слова и тронула сердце святого так, что он до сих пор молится о спасении своего народа и напоминает ему:
 
 
И ты, святой Силуан, приклони ухо своё к нам — своему народу! Ты всегда со слезами и сердечным сокрушением думал о нём. Так помяни же и сейчас нас в раю, где ты ныне живёшь и наслаждаешься блаженством созерцания лика Господа и Бога нашего Иисуса Христа, дабы и нам хоть что-то было послано от твоего блаженства и любви к Богу, по твоей молитве и милости любимого нами Господа Бога Иисуса Христа.