Выпадает счастье часто ездить по Беларуси и любоваться её христианскими святынями, посещать православные храмы — и в копилку общеизвестных хрестоматийных фактов добавляются личные впечатления, а нередко и открытия.
 
Цель моего последнего путешествия — деревня Стрешин, километрах в двадцати от Жлобина. Может быть, ничем не примечательная, если бы не старинный православный храм. Местные говорят: «С какого места к посёлку ни подъедешь — церковь видна издалека и отовсюду». Она величественно-белоснежная, с четырьмя золочёными куполами, построена в виде креста 210 лет назад и освящена в честь одного из самых почитаемых праздников — Покрова Пресвятой Богородицы.
 
— Наше местечко исторически непростое, здесь испокон веков происходило множество событий, — рассказывает местный историк и библиотекарь Валентина Минулина. — И всё из-за расположения в приграничной зоне. По свидетельствам археологов, заселение на Стрешинской земле началось более двух с половиной тысяч лет назад — в железном веке. В XII столетии здесь вырос деревянный замок, окружённый валами и глубоким рвом. Место переходило то Полоцкому княжеству, то Черниговскому. В XIV веке пришло владычество Виленской католической капитулы. Во времена Великого княжества Литовского были территориальные споры между великим князем Василием III и польским королём Сигизмундом. Говорят, у нас в те времена стоял костёл, но он не сохранился. А вот первая православная церковь начала действовать в 1792 году, когда Стрешин штурмом взяли казаки. Оттуда и идёт история Православия в нашей местности.
  
 
Первая церковь была деревянной, поэтому и не могла под напором времён и испытаний сохраниться «на века». По-настоящему крепкое и добротное здание храма появилось в Стрешине благодаря российскому графу Ивану Остерману. Тайный советник, вице-канцлер, а позже и канцлер Российской империи, известный дипломат, он служил, отстаивая интересы России в Париже и Стокгольме. Был отмечен императрицей Екатериной II, которая подарила верному подданному и его семье земли Стрешинской вотчины (тогда — Рогачёвский повет Могилевской губернии). При Остермане Стрешин был крупным населённым пунктом: более двух с половиной тысяч мужчин, примерно столько и женщин. В те времена все веровали, ходили в храм. Наверное, на этой благодатной почве — истинной глубокой веры и почитания православных традиций — в середине XIX века и созрел «духовный плод», родился будущий белорусский святой и праведный протоиерей Русской Православной Церкви Иван Гошкевич, известный больше как Иоанн Кормянский.
 
  
— Отец Иоанна Кормянского был одним из первых священников, служивших в нашем храме, — говорит матушка Юлия, супруга настоятеля Свято-Покровского храма деревни Стрешин Евгения Межуева. — Когда мама будущего святого была беременна им и однажды после службы выходила из церкви, к ней подошёл местный юродивый и сказал: «Жаль, что не доживу до того, чтобы поклониться батюшке, который во чреве твоём!» Блаженный оказался прав — с четырёх лет маленький Иван учился прислуживать отцу в алтаре, был свеченосцем, воспитывался при храме. А в восемнадцатилетнем возрасте он сообщил родителям о своём желании уйти в монастырь.
 
В тёплое время года юный Иван любил проводить свободное время на берегу Днепра и любоваться стрешинским храмом. Белокаменная церковь на пригорке выглядела так впечатляюще и возвышенно, что мальчик невольно сравнивал (конечно, спустя долгие десятилетия) её с Киево-Печерской Лаврой, которую посетил только в преклонных годах.
 
Действительно, в былые времена Свято-Покровский храм Стрешина мог впечатлить кого угодно. Он выглядел внушительнее: огромная прицерковная территория с садом, вокруг ни единого лишнего строения…
 
 
 — После революции 1917 года наш храм, как и другие культовые сооружения страны, попал в список «несовместимых с новой жизнью»: кресты на куполах спилили, внутреннее убранство разграбили, храм закрыли, — свидетельствует местный житель Александр Новиков. — В годы Великой Отечественной войны церковь пострадала частично: фашистскими авианалётами были разрушены купола и колокольня; но... вот диво! Немцы же и содействовали восстановлению храма: заставляли военнопленных красноармейцев работать на повреждённых участках и реставрировать части церковного здания. Служивший в то время в Стрешине священник отец Алексей Валяев хоть и застал оккупацию, с нацистами не сотрудничал. Ушёл в партизаны и провоевал там до прихода советских войск.
 
Не столько война, сколько послевоенное время навредило уникальному зданию храма. Местные власти разместили здесь склад соли. Она оказалась «миной замедленного действия», въедалась в стены, кристаллизовалась и расползалась по всей штукатурке, уничтожая её.
 
  
— Первый, кто обеспокоился этим, был отец Василий Пилипенко. Сегодня он благочинный Жлобинского округа, — рассказывает протоиерей Евгений Межуев, который уже 18 лет служит настоятелем прихода храма Покрова Пресвятой Богородицы. — Будучи молодым, он проезжал по местности и увидел прекрасную старинную, но разрушающуюся церковь. Священник на время стал прорабом и сумел привлечь к делу местных жителей. Помогали и колхоз, и исполком. В результате 28 июля 1991 года обновлённый храм открыл свои двери для прихожан. Но здание по-прежнему страдает от последствий «солевого пребывания». Мы время от времени делаем косметический ремонт: «латаем» повреждённые участки, но они появляются и в других местах. Планируем большую капитальную реставрацию и ждём очереди, ведь наша церковь носит официальный статус памятника архитектуры, а такие объекты государством обновляются поочерёдно, с вложением больших средств.
 
Батюшка был бы рад появлению меценатов, готовых вложиться в ремонт; а ещё больше его утешили бы местные жители, спешащие на богослужения. Пока постоянных прихожан — пара десятков, да и те из соседних деревень. Стрешинские же — или другой веры (раньше тут действовала синагога), или убеждённые атеисты (в воскресные и праздничные дни, не обращая внимания на переливы колоколов, возятся в огородах, готовят шашлыки, загорают на прилегающих к церкви лужайках).
  
 
— Храм наш светлый и большой, намоленный. Хочется, чтобы его увидели и открыли для себя все, — ратует за святыню прихожанка Ольга Макарова. — Я сюда хожу около двадцати лет. Вначале являлась на службы, теперь — певчая. Понятно, что у каждого свой путь к Богу. В большинстве своём людей к вере приводят или семейные традиции и пример отцов, или собственные житейские трудности. Я пришла в храм уже взрослой. Были беды, испытания, и то, что я переживала их здесь, — очень помогло. Если искренне веришь, помощь приходит и от Бога, и от Богородицы. Я мечтаю, чтобы это поняли все, хочу, чтобы традиции предков уважали, не ленились, а находили время и силы приходить на службы, в тёплую атмосферу нашего прихода.
 
— Батюшка у нас особенный. Скромный, может, даже чуть-чуть закрытый, но очень искренний, добрый, — поддерживает разговор Любовь Дмитриева. — Он читает нам проповеди не только по страницам Святого Писания, но и на «злобу дня», по современным вопросам и проблемам помогает. Трудолюбивый. Сам косит газоны, облагораживает участок вокруг храма. Своими руками ремонтирует, если что надо. Сохраняет сад; насаждения у нас уникальные, есть несколько деревьев, которые ещё с прошлых веков сохранились.
 
Да, радуют глаз вековые каштаны, привлекает и вполне современный, с цветочными горками, арочками и выложенными каменными дорожками, ландшафтный уголок. Этот «кусочек» зелёного рая — труд матушки Юлии.
 
  
— Какого-то особенного образования у меня нет. Я — матушка, а матушки не должно быть видно из-за батюшки, — и в шутку, и всерьёз улыбается она. — На мне и уборка, и цветы, и публикации в интернете…
 
Матушка о себе говорить не любит, переводит тему на разговоры бабушек о том, как в древности отапливался храм без котельной.
 
— А вы знаете, что осенью у нас все собирали листья, но не сжигали их, а закладывали в подвал. Там они прели и создавали своеобразную воздушную подушку. Стены в церкви были полые, и тепло поднималось по ним вверх, к башням, и там выходило внутрь храма. Так и «обогревались» богослужения. Сейчас, к сожалению, эта естественная вентиляция нарушена, её уже не восстановить. Мы, как и большинство других современных храмов, используем центральное отопление, которое недёшево обходится нашему маленькому приходу…
 
  
Уезжаю из Стрешина. На душе тепло и радостно; чувствую, что сюда ещё вернусь: увижу обновлённый храм, в храме много людей… А по-другому и не может быть, ведь древний Стрешин под Покровом Богородицы.