Как-то раз в один из коротких зимних дней я оказалась в доме человека, отец которого (старший лейтенант) погиб в 1943 году, — готовился материал к 80-летию со дня рождения хозяина дома. Его жена гостеприимно пригласила в лучшую, по меркам сельского жителя, комнату, что-то наподобие гостиной. Мой взгляд неожиданно скользнул в «красный» угол, где обычно находятся иконы. Целенаправленно я не искала ничего подобного. Моя интуиция как будто подсказывала мне — обрати внимание. И тут я увидела… образ, нет, не просто — образ, а немыслимое чудо, диво дивное. То была Казанская икона Божией Матери. Как током пронзило меня, и так же неожиданно всплыли в памяти слова поэта: «Всё в ней гармония, всё выше мира и страстей… Ты вдруг остановишься невольно, благоговея богомольно перед святыней…» такой.
 
 
Много разных икон видела у верующих. Одинаковых не было, в основном небольшие, но всё равно лики святых на них величавы «в красе торжественной своей». Иконы, возможно, покупали и покупают в свечных лавках, что при храме или же в самом храме, привозят из паломнических поездок, получают в подарок от друзей и родственников. Но что-то мне подсказывало: данная икона имеет своё прошлое. Не может быть, чтобы её просто купили. Она какая-то вся очень необычная, а прежде всего своим размером — 60 на 45 см. Рамка основательная, добротная, тёмно-бордового цвета. Невооружённым глазом видно, что эта икона создавалась не просто с любовью, а с мыслью — на века. По всей видимости, ей более ста лет. Хозяева дома помнят её в постоянно ярких тонах.
 
Между прочим, Казанская икона Божией Матери — одна из главных святынь Руси, начиная с далёкого 1579 года. Ещё царь Михаил Фёдорович в 1613 году повелел установить празднование в честь иконы дважды в год — 8 июля по старому стилю (или 21 июля по новому) в день обретения и 22 октября по старому стилю (4 ноября по новому) в день освобождения от поляков. Она особо почитается православными и в наши дни. Пресвятая Богородица слышит молитвы человека вне зависимости от того, перед какой иконой они произносятся. Но как, каким образом «Казанская» оказалась в небольшой белорусской деревеньке, где вперемешку живут и католики, и православные?
 
Прошёл год. И только спустя это время хозяйка поведала мне интересную историю, которую и сама впервые услышала от одной из дальних родственниц.
 
 
Давно это было. В 1914 году двух девушек-родственниц Пелагею Шейко и Надежду Новикову, жительниц небольшого местечка Свислочь, вместе с другими отправили на Урал для работы на заводах. Шла Первая мировая. Увеличился призыв в действующую армию, а на предприятиях не хватало рабочей силы. Вот так «добровольно-принудительно» пополнялись ряды рабочего класса. Но девушки до Урала не доехали, в тот раз всех было решено оставить в Самаре (во времена СССР — Куйбышев) для работы на одном из военных заводов. Легко, конечно, не было. И холодно, и голодно, и чужбина — всё не по силам, хотя и молодыми были. Через семь долгих лет, в 1921 году, вернулись домой, но уже не в Свислочь, поселились на одном из близлежащих хуторов. Ничего не нажили за те годы. Потеряли и то, что было. Но… За добросовестное отношение к работе директор завода двум милым белорусочкам решил подарить по… иконе. И не напрасно. Хорошую службу сослужили те подарки. Всю жизнь «Казанская» оберегала, хранила их. Доехали благополучно, хотя Надежда чуть было не угодила в спешке и давке под колёса поезда. Обошлось. Поняли сердцем, что своим спасением обязаны одной Божией Матери. Всю дорогу усердно молились. Помогала молитва в пути, помогала и в дальнейшей жизни. Молились, памятуя слова директора о том, что радоваться надо и надеяться. Всё в руках Господа.
 
Грянули богоборческие времена. Икону пришлось спрятать.
 
После войны «Казанская» снова была возвращена на прежнее место — в «красный» угол. И вновь, как в старые добрые времена, возносилась перед нею молитва.
 
Но скоро наступили другие времена. Стал набирать силу атеизм. О Боге молодёжь и не вспоминала, считая всё предрассудками и отсталостью людей. Старики сокрушались, убирая иконы в укромные места в надежде на лучшие времена. «Не с нас начиналась вера православная и не нами она должна завершаться», — с нескрываемой обидой говорили они. Как молиться без иконы? Трудно. «Икона собирает в себе внимание молитвы, как увеличительное стекло собирает рассеянные лучи в одно обжигающее пятно», — считали наши мудрые предки.
 
 
Добрые времена всё же наступили. Так в начале 90-х «Казанская» вновь возвратилась на прежнее место — в восточный угол гостиной, где находится и по сей день на радость хозяевам дома, людям старой закалки. Они образованы, потому и считают, что «икона — это воплощённая молитва. Она создаётся в молитве и ради молитвы, движущей силой которой является любовь к Богу, стремление к Нему как к совершенной Красоте».
 
Хочу заметить, что на этой приятной ноте история не заканчивается. У неё есть весьма интересная сторона, в которой сплелись-переплелись живые человеческие судьбы. Узнав подробности, я в изумлении воскликнула: «Пути Господни неисповедимы!» Оказалось (вот так совпадение!), что именно в Самаре родился старший лейтенант Михаил Ревин. Накануне войны судьба его забросила в Западную Беларусь. Тяжело раненый, он попал в плен, где и умер. Жену Анну расстреляли по доносу полицаев. А их пятилетнего сына воспитала Пелагея, которая в своё время работала в Самаре и привезла оттуда Казанскую икону Божией Матери.