Отрывок из письма святителя Игнатия Брянчанинова, в котором он, рассуждая о сути поста, критикует грубое суеверие, утрату истинного христианства и приверженность к внешней форме русского народа. На примере святых подвижников древности автор показывает, каким в идеале должно быть отношение христианина к посту. Прошло 170 лет… А поучение это по-прежнему значимо и злободневно.

 

 
…Церковь положила в известные времена воздержание от мясной пищи для того, чтоб непрестанно употребляемая мясная пища не разгорячала безмерно тел, чтоб они на растительной пище постного времени прохлаждались и облегчались, а не потому, что употребление мяса заключало в себе собственно какой грех или нечистоту. И потому удаление от мяса при необходимости и болезни есть грубый предрассудок русского человека, обременившего небесную религию многими своими национальными дебелостями, оцеживающими комара и пожирающими верблюда. В России, — потому что христианской верой занимаются очень поверхностно и грубо, идут к познанию Христа семинарией и академией, которых Христос не установил, а оставили очищение себя святыми подвигами, которое Христос установил и заповедал, — пребывают вне истинных, живых понятий о вере Христовой.
 
 
Какое христианское образование найдём в России? В простом народе — наиболее излишнюю, скрупулёзную привязанность ко всему вещественному, к форме, — отчего родились расколы; — недостаток, крайний недостаток в познаниях и ощущениях духовных. Этот же недостаток в обществе образованном: к нему присоединяется небрежение к форме, странно-соединённое с врождённым, усвоившимся уродливым уважением к этой же самой форме. Вы встречаете человека образованного нынешним образовани­ем, заимствованным из развращённой Европы, умеющего расшаркаться, извернуться, быть ловким на бале, в дипломатическом салоне, имеющего о всех предметах кое-какой свой, по большей части бестолковый толк. Вы находите в нём по отношению к религии неверие, скептицизм, и, внезапно, рядом возле философского скептицизма Европы грубое суеверие, предрассудок глупый и смешной избы русской; он ни за что не сядет тринадцатым за стол, — чрезвычайно обеспокоится, когда соль будет просыпана, — оплёвывается на все стороны при встрече с попом или монахом. В человеке, который хвалится своим разумом, — две крайности, две пропасти погибельные: неверие и суеве­рие!
 
 
Где ж вера чистая, святая? Её нет ни в слепых односторонних приверженцах формы, ни в превозносящемся разуме и премудрости человеческой, разуме и премудрости падших, отверженных Богом. Вера, святая вера! Вера — око, которым одним ум человеческий может усмотреть и зреть Святую Истину!.. Шествие её по пути узкому и прискорбному, ведущему в живот, по пути, почти безлюд­ному, шествуемому весьма немногими. Ведёт человека по этому пути Евангелие. Подробное изучение веры Хри­стианской и всего, ведущего к точному познанию Христова учения, содержит в себе разрешение множества недоумений, рождённых неверием и суеверием.
 
Церковная история сохра­нила нам следующее событие первых времён христианства. На острове Кипре был великой святости епископ Спиридон Тримифунтский, живший в конце третьего и начале четвёртого столетий, присутствовавший на первом Никейском Соборе, муж, совершивший великие знамения. В Четьих Минеях есть житие его (первые числа декабря).
 
 
На первой неделе Великого поста, в пятницу, пришёл к нему странник-христианин. При епископе жила дочь его. Епископ говорит дочери: «Нет ли у нас угостить стран­ника?» Дочь ответила: «Отец мой! Ты не вкушаешь ничего в эту неделю, и я стараюсь подражать тебе: поэтому у нас нет никакой пищи приготовленной; а есть от мясоеду остаток свиных мяс». Епископ говорит: «Поставь это мясо на стол и приготовь нам трапезу». Дочь исполнила приказание отца; угодник Божий пригласил к столу своего гостя и сам сел с ним, чтоб кушать. Странник сказал: «Я — христианин, и не ем мясного в Великий пост». Епископ отвечал ему: «Потому-то, что ты христианин, а не жид, — и должен ты есть: мы воздерживаемся от мяса не потому, что они были нечисты, или чтоб в этом была какая добродетель, как воздерживаются от них жиды, но чтоб телеса наши не отягчились объядением и пьянством». Эта повесть — в одной из драгоценных книг моих, в которых много интереснейших и полезнейших событий и преданий первенствующей Христовой Церкви.
 
Людям полезно объяснять подобные обстоятельства, не страшась уязвить суеверие (надо носить немощи ближних, но не растить потачкою их предрассудки). Бог, видя прямое твоё намерение, подействует во благо на их сердца. Мне привелось видеть этому примеры.
 
Как древние христиане ставили превыше всего Евангель­скую заповедь, а по ней уже чтили и Церковное Предание!
 
 
Преподобный Кассиан, отец 4-го века, странствуя по Египту, пришёл в постный день к некоторому святому пустынножителю. Пустынножитель представил ему трапезу с некоторым отступлением от строго постного устава. Уходя от старца, святой Кассиан спросил его: «Почему иноки в Египте разрешают пост для посетителей, между тем как иноки Сирии этого не делают?» (Иноки египетские, а между иноками египетскими иноки Скита почитались, — и справедливо, — возвышеннейшими по святости и духов­ному разуму иноками во всём мире). Пустынножитель отвечал: «Пост — моё; когда захочу, могу его иметь; а принимая братьев и отцов, приемлем Христа, Который сказал: «Приемляй вас, Мене приемлет» (Ин. 13: 20), — и: «не могут сынове брачныи поститися дóндеже с ними Жених. Егда же отыдет Жених, тогда постятся» (Мк. 2: 19; Мф. 9: 15). Вот истинное понятие о учении Христовом!...
 
 
24 ноября 1847 г.
 

---

Читайте также: